Судебная практика по взысканию задолженности

Фармацевтическая компания обратилась в арбитражный суд с иском о взыскании задолженности с организации-покупателя, в адрес которой поставила лекарства на общую сумму 37,6 млн рублей. В качестве документального подтверждения отгрузки поставщик предоставил электронные накладные и доверенность аптеки на получателя-работника организации-ответчика. Бумажных накладных предоставлено не было, поэтому покупатель получение товара отрицал.

Суды трех инстанций в иске компании отказали. Они отметили, что для доказательства того, что поставка действительно осуществилась, компания-поставщик должна была предоставить суду бумажные дубликаты накладных, которые нужно составлять по условиям договора. Также в договоре есть пункт, предписывающий оформлять маршрутные листы или транспортные накладные на бумаге. Поскольку таких документов предоставлено не было, арбитры поддержали покупателя.

Но ВС РФ, куда дошел истец, указал на ошибочность таких выводов. В своем определении по делу № А40-4350/2016 Экономколлегия ВС РФ признала правоту поставщика, который имел право оформить поставку минимальным количеством документов в электронном виде. Судьи отметили, что требование избыточных документов играет на руку недобросовестным покупателям-должникам. Передача товара, оформленная электронной накладной, должна направить судью в сторону проверки порядка оформления таких накладных и их соответствия Федеральному закону об электронной подписи. Если документы заверены квалифицированной электронной подписью, то они имеют равную юридическую силу с документами, оформленными на бумажном носителе, напомнил ВС РФ. В спорной ситуации с оформлением накладных было все в порядке, а раз ответчик продолжал настаивать, что не получал товар, суд должен был возложить на него бремя доказывания этого факта. Покупатель, который отрицает получение товара по электронной накладной, например, мог доказать, что ключ ЭЦП не выдавался или не был использован при подписании накладных. Поскольку таких действий ответчиком предпринято не было, ему придется оплатить весь товар и неустойку.

Грузовая компания и Вагоноремонтный завод заключили договор, по которому завод обязался ремонтировать вагоны компании. Один из уже отремонтированных вагонов был предоставлен в пользование филиалу РЖД. В ходе эксплуатации была выявлена неисправность вагона из-за некачественно выполненных работ по плановому ремонту. Завод признали виновным в неисправности, однако ремонт уже оплатила компания-заказчик. В результате заводу была направлена претензия о возмещении понесенных расходов. Завод получил претензию 20 августа, а ответил на нее отказом 29 октября того же года. Поэтому спустя почти год (22 июля 2016 года) грузовая компания обратилась с иском о взыскании суммы за ремонт в суд.

Суды трех инстанций поддержали грузовую компанию и удовлетворили ее требования по делу № А82-10236/2016. Арбитры указывали на то, что право заказчика на иск возникло с даты получения подрядчиком претензии заказчика о возмещении расходов, то есть 20 августа 2015 года. Однако 26 января 2018 года Верховный суд с такой трактовкой искового срока не согласился и направил дело на новое рассмотрение, отменив все ранее принятые акты. Ведь ответчик настаивал, что РЖД, которая эксплуатировала вагон, уведомила о наступлении гарантийного случая еще 16 июня 2015 года. Поэтому именно с этой даты нужно применять нормы статьи 725 Гражданского кодекса РФ, то есть начальной точкой исчисления срока исковой давности в 1 год по искам о ненадлежащем качестве работы нужно считать 16 июня. Кроме того, подрядчик напомнил, а ВС РФ с ним согласился, что срок исковой давности надо исчислять не позднее даты составления акта выполненных работ по устранению недостатков.

Организация выиграла суд с Территориальным управлением Федеральной службы Финансово-бюджетного надзора в городе Санкт-Петербурге. По результатам рассмотрения был выдан исполнительный лист о взыскании с РФ в лице госоргана-должника судебных расходов. Этот исполнительный лист организация передала в Федеральное казначейство. Но оттуда его вернули, так как во время судебной тяжбы служба-должник была упразднена. Во время подачи листа к исполнению работала ликвидационная комиссия. Поэтому организации разъяснили, что ей следует обратиться с этим вопросом в ликвидационную комиссию упраздненного органа. По нормам статьи 63 Гражданского кодекса РФ именно так происходит взыскание задолженности по исполнительному листу упраздненной структуры. Однако Минфин в принятии исполнительного документа к рассмотрению отказал. Организация пошла в суд.

Суды трех инстанций поддержали позицию чиновников и отказали компании в удовлетворении требований. Но Верховный суд РФ, куда в результате попало на рассмотрение в надзорном порядке дело № А40-208765/2016, с выводами коллег не согласился. Судьи сочли несостоятельной позицию о том, что, если должником является упраздненная служба, исполнительный лист был возвращен взыскателю в связи с закрытием лицевых счетов органа-должника и, соответственно, отсутствием возможности исполнения. ВС РФ отметил, что суды не должны были лишать истца возможности обратиться в Минфин и в Федеральное казначейство, поскольку такие выводы нарушают конституционный принцип обязательности исполнения судебных актов, вступивших в законную силу. Тем более что в случае с государственным органом компенсировать долги и другие обязательства должно государство, а ведомство или служба лишь выступают от его имени.

С этим согласилась Экономколлегия, которая указала, что действия министерства привели к невозможности исполнения судебного акта, нарушили порядок осуществления правосудия, права и законные интересы общества, а также принцип общеобязательности судебных актов. В связи с этим дело направлено на новое рассмотрение.