Дефект подписания сделки

Введение

Реформа гражданского законодательства (в частности, изменения главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) о сделках ), а равно некоторые последние разъяснения Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, например изложенные в информационном письме Президиума от 25.02.14 N 165 "Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными" (далее - информационное письмо Президиума ВАС РФ N 165), свидетельствуют о набирающей силу тенденции стабилизации гражданского оборота посредством сокращения формальных возможностей оспаривания сделок или лишения достигнутых сторонами договоренностей юридической силы.

С 1 сентября 2013 года действуют в редакции Федерального закона от 07.05.13 N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2013. N 19. Ст. 2327.

Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2014. N 4.

Вместе с тем на практике остается множество вопросов, решение которых далеко не очевидно. Однако интересы укрепления гражданского оборота и запрет участникам правоотношений извлекать преимущества из своего недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ) требуют накопления опыта по единообразному разрешению спорных ситуаций.

В этой связи следует обратить внимание на такую практическую проблему, как дефект подписания сделки, предполагающую оценку правовых последствий того, что лицо, поставившее подпись от имени юридического лица, являющегося стороной договора, не совпадает с лицом, указанным в преамбуле (и/или в тексте) договора. Представляется, что подход к решению данного вопроса может быть следующим.

Значение наличия полномочий

Подписывая договор, стороны фиксируют факт достижения договоренностей относительно тех или иных условий сделки и, соответственно, придают своему соглашению объективную форму (устную или письменную). В этом смысле значение формы сделки заключается в подтверждении того, что конкретным субъектом выражена воля на установление определенного обязательства.

Отражение такого подхода можно найти и в действующих нормах. В соответствии с абзацем первым пункта 1 статьи 160 ГК РФ сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами. Аналогичное требование содержится в пункте 2 статьи 434 ГК РФ, согласно которому договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также путем обмена письмами, телеграммами, телексами, телефаксами и иными документами, в том числе электронными документами, передаваемыми по каналам связи, позволяющим достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору.

Из изложенных норм следует, что договор должен быть подписан сторонами. Если сторонами договора являются юридические лица, то для того, чтобы договор считался заключенным, он должен быть подписан лицами, уполномоченными совершать сделки от имени этих юридических лиц, то есть либо их органами (генеральный директор), либо представителями, наделенными надлежащими полномочиями.

Поэтому если у лица, подписавшего договор, имеются необходимые полномочия на совершение сделки от имени юридического лица, являющегося стороной сделки, то договор должен считаться заключенным. При подобных условиях не имеет юридического значения то обстоятельство, что в тексте договора указаны данные (например, фамилия и инициалы) иного лица, нежели лица, фактически подписавшего договор.

На наш взгляд, в названном случае несоответствие между подписью управомоченного лица и данными об этом лице в преамбуле договора должно рассматриваться как техническая ошибка, не оказывающая никакого влияния на судьбу договора.

Однако следует подчеркнуть, что приведенный вывод является справедливым при одновременном наличии двух условий.

Во-первых, лицо, фактически подписавшее договор от имени юридического лица, должно иметь необходимые полномочия на его подписание. Это в свою очередь возможно, если известно, кем конкретно подписан договор, и проверены его полномочия. Напротив, если лицо, расписавшееся в договоре, не установлено, то вопрос о том, может ли договор считаться заключенным, решается в зависимости от ряда дополнительных обстоятельств, которые будут рассмотрены ниже.

Во-вторых, лицо, уполномоченное на подписание договора и фактически подписавшее договор, должно поставить на договоре свою собственную подпись, позволяющую его идентифицировать. Если же подпись в договоре имитирует подпись лица, чьи данные (фамилия и инициалы) указаны в преамбуле или тексте договора, то договор по общему правилу не может считаться заключенным, даже если это сделано с согласия того лица, данные о котором указаны в договоре. Иначе говоря, российское право не допускает, чтобы одно лицо расписывалось за другое лицо, кроме случаев, когда это делается в установленном законом порядке и с соблюдением необходимых формальностей (например, когда гражданин не может собственноручно подписаться вследствие физического недостатка, болезни или неграмотности, сделка от его имени подписывается так называемым рукоприкладчиком (абзац первый пункта 3 статьи 160 ГК РФ)).

Вывод о том, что несовпадение данных о лице, подписавшем договор, с данными о лице, указанными в преамбуле договора, при условии что подписант обладал правом на подписание договора, не влияет на действительность договора, поддерживается в литературе и разделяется в правоприменительной практике. Так, в решении Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации от 06.07.04 по делу N 180/2003 отмечено следующее: то обстоятельство, что в преамбуле договора указано одно лицо, а договор от имени организации истца реально подписан иным лицом (на данное обстоятельство указывал ответчик), не может рассматриваться в качестве основания для признания сделки недействительной, поскольку истец не только не оспаривал действительность договора, а, наоборот, утверждал, что лицо, подписавшее договор, имело для этого все полномочия, и это подтверждено доверенностью, имевшейся в материалах дела .

См., например: Курлычев Д.В. Требования к оформлению внешнеэкономических сделок // Журнал российского права. 2008. N 7; СПС "КонсультантПлюс".

Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2004 год / Сост. М.Г. Розенберг. М., 2005. С. 259 - 271.

Таким образом, ни из статьи 160 ГК РФ, ни из каких-либо иных статей ГК РФ не следует, что договор должен быть обязательно подписан только тем лицом, фамилия которого указана в тексте договора. Если договор подписан лицом, имеющим необходимые полномочия на его подписание от имени юридического лица, он считается заключенным, даже если в договоре указаны данные другого лица, нежели лица, его подписавшего. Однако для этого необходимо, чтобы лицо, подписавшее договор, было установлено, а договор должен быть подписан его подписью. Если же лицо, подписавшее договор от имени юридического лица, неизвестно, вопрос о действительности (заключенности) договора зависит от анализа следующих дополнительных обстоятельств.

Последствия отсутствия полномочий и невозможности идентификации личности подписанта

В соответствии с наиболее распространенным в российской доктрине мнением подписание сделки уполномоченным на то лицом является одним из атрибутов письменной формы сделки. (В российской юридической литературе имеется также точка зрения, согласно которой форма сделки и порядок ее подписания являются категориями разного порядка. К примеру, А.А. Костин считает, что подпись не должна рассматриваться в качестве атрибута формы, так как порядок подписания касается полномочий лиц, имеющих или не имеющих право на заключение договора . - Прим. авт.) Указанный вывод обычно делается на основании определения письменной формы, содержащегося в пункте 1 статьи 160 и пункте 2 статьи 434 ГК РФ, из которого следует, что сделка в письменной форме должна быть подписана стороной сделки.

Костин А.А. Краткие воспоминания о долгом арбитражном процессе // Международный коммерческий арбитраж. 2007. N 2. С. 131.

На наш взгляд, приведенные положения позволяют говорить о том, что если сделка подписана неустановленным физическим лицом, полномочия которого на подписание сделки невозможно проверить, то это дает основание для рассмотрения вопроса о возможном нарушении требований, предъявляемых законом к письменной форме сделки.

В соответствии с пунктом 1 статьи 162 ГК РФ несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства. Иначе говоря, по общему правилу несоблюдение простой письменной формы сделки не влечет за собой признания сделки недействительной или незаключенной, а порождает такое негативное последствие, как невозможность сторон ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания. При этом в случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон, несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность (в частности, такие последствия установлены статьями 331, 339, 362, 550, 560, 651, 820, 836, 940, 1017, 1028 ГК РФ).

Вместе с тем вывод о нарушении требований к форме сделки, если она подписана неустановленным лицом, не является абсолютно категоричным. Согласно абзацу шестому пункта 7 информационного письма Президиума ВАС РФ N 165 "при наличии спора о заключенности договора суд должен оценивать обстоятельства дела в их взаимосвязи в пользу сохранения, а не аннулирования обязательств, а также исходя из презумпции разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений, закрепленной статьей 10 ГК РФ".

[B=63]

Во-первых, необходимо исследовать, скреплен ли договор печатью. Хотя наличие на экземпляре договора оттиска печати организации согласно действующему законодательству по общему правилу не является обязательным и не влияет на действительность договора, в соответствии со сложившейся российской хозяйственной практикой договоры, заключаемые между юридическими лицами, обычно скрепляются печатями. (В силу абзаца третьего пункта 1 статьи 160 ГК РФ скрепление сделки печатью представляет собой одно из дополнительных требований к ее форме, которое может быть установлено законом, иными правовыми актами или соглашением сторон. Примером служит пункт 18 Соглашения об общих условиях поставок товаров между организациями государств - участников Содружества Независимых Государств от 20.03.92 , который предусматривает, что договор на поставку товаров должен заключаться в простой письменной форме, подписываться руководителем субъекта хозяйствования или уполномоченными им лицами и скрепляться печатями. Если требования об обязательном скреплении договора печатью законом или соглашением сторон не установлены, и даже если они установлены, но не определены последствия их несоблюдения, то отсутствие в договоре оттиска печати не порождает никаких негативных юридических последствий. Данный вывод подтверждается устоявшейся судебной практикой (см., например: Постановления Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 20.05.03 по делу N А10-2692/01-Ф02-1439/03-С2, Федерального арбитражного суда Центрального округа от 19.12.05 по делу N А54-2373/2005-С16, Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 30.06.06 по делу N А56-27763/2005, Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 16.08.07 по делу N А20-651/2007, Федерального арбитражного суда Уральского округа от 08.04.09 по делу N А07-21496/2006-Г-ГЛШ). - Прим. авт.)

Бюллетень международных договоров. 1993. N 4.

В связи с вышесказанным наличие на экземпляре договора оттиска печати юридического лица, притом что договор подписан неустановленным лицом, чьи полномочия невозможно проверить, может служить косвенным доказательством того, что договор подписан лицом, уполномоченным на его подписание, или по крайней мере свидетельствовать о том, что это юридическое лицо знало или должно было знать о том, что договор заключен от его имени.

Помимо имеющегося на договоре оттиска печати организации, в пользу наличия необходимых полномочий на подписание договора у неустановленного лица или хотя бы предполагаемого знания юридического лица о подписании договора от его имени могут свидетельствовать также имеющиеся на спорном договоре так называемые визы руководителей его структурных подразделений (например, юридического отдела или юрисконсульта).

Во-вторых, если договор от имени юридического лица подписан неустановленным лицом, но при этом данный договор признавался юридическим лицом (например, был частично им исполнен), то ссылка стороны на дефект формы договора должна расцениваться не иначе как злоупотребление гражданским правом.

Подобный подход к оценке действий стороны по оспариванию договора из-за дефекта его формы, притом что нарушение формы договора допущено самой стороной, разделяется судебной практикой. Так, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации еще в Постановлении от 13.12.11 N 10473/11 признал ссылку ответчиков на дефект формы кредитного договора злоупотреблением правом. В данном деле ответчики ссылались на то, что кредитный договор ничтожен, так как подписан со стороны заемщика неустановленным лицом. В частности, в указанном Постановлении говорится: "В ситуации, когда ненадлежащее оформление кредитного договора вызвано недобросовестными действиями самого заемщика, получившего и принявшего исполнение от кредитора, но не исполнившего свои обязательства по возврату кредита и уплате процентов, его требование о признании кредитной сделки недействительной из-за порока формы следует квалифицировать на основании пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации как злоупотребление правом".

Такая же позиция приведена в Постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 22.03.12 по делу N А40-34299/11-45-313.

Кроме того, к аналогичным выводам в контексте значения фактических (конклюдентных) действий для оценки добросовестности пришел Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, но применительно к ситуации несоблюдения требования о государственной регистрации договора под страхом недействительности, указав, что сторона договора, не прошедшего необходимую государственную регистрацию, не вправе на этом основании ссылаться на незаключенность договора, поскольку иное толкование правил гражданского законодательства о государственной регистрации способствует недобросовестному поведению сторон договора, который не прошел необходимую регистрацию, но исполняется ими (информационное письмо Президиума ВАС РФ N 165).

Ссылка на нарушение формы договора в случае его подписания неуполномоченным лицом, если нарушение допущено по вине самой стороны, не принимается и тогда, когда речь идет о внешнеэкономических сделках. Так, решением Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации от 19.01.05 по делу N 67/2004 были признаны действительными приложения к внешнеторговому контракту, несмотря на то что со стороны ответчика они были подписаны неуполномоченным лицом (полномочия генерального директора, подписавшего документы, истекли за день до подписания). Арбитраж пришел к выводу, что это не снимает с ответчика ответственности за неисполнение обязательств по контракту. В решении отмечено, что по практике отношений сторон подобные документы всегда подписывались указанным лицом и у истца не было оснований полагать, что полномочия лица истекли накануне подписания контракта, тем более что истец не был уведомлен об этом ответчиком .

См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2005 год / Сост. М.Г. Розенберг. М., 2006. С. 31 - 38; СПС "КонсультантПлюс".

В-третьих, если договор в последующем прямо одобрен юридическим лицом, это снимает вопрос о его недействительности или незаключенности ввиду подписания неустановленным лицом. Такой вывод прямо следует из пункта 2 статьи 183 ГК РФ: последующее одобрение сделки представляемым создает, изменяет и прекращает для него гражданские права и обязанности по данной сделке с момента ее совершения.

Хотя закон не содержит конкретных требований, предъявляемых к одобрению сделки представляемым, из смысла закона можно вывести следующие условия:

а) одобрение сделки представляемым должно последовать в пределах нормально необходимого или установленного при совершении сделки срока;

б) по своей юридической природе одобрение сделки является односторонней сделкой, которая совершается исключительно по усмотрению самого представляемого. Это означает, что вступление сделки в силу для представляемого не зависит от того, желает ли этого третье лицо, которое заключило сделку с неуполномоченным представителем;

в) хотя в законе упоминается о "прямом одобрении" сделки представляемым, эти слова не следует понимать слишком буквально. Представляемый может одобрить сделку как путем совершения формального акта одобрения (например, направив неуполномоченному представителю и/или третьему лицу письмо об одобрении сделки), так и посредством конклюдентных действий (например, приняв исполнение, произведя оплату, воспользовавшись правами, возникающими из сделки, и т.п.). Важно лишь то, чтобы из поведения представляемого однозначно следовала его воля на признание данной сделки. Подобный подход разделяется судебной практикой. Так, пункт 5 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.10.2000 N 57 "О некоторых вопросах практики применения статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации" гласит: "При разрешении споров, связанных с применением пункта 2 статьи 183 ГК РФ, судам следует принимать во внимание, что под прямым последующим одобрением сделки представляемым, в частности, могут пониматься письменное или устное одобрение, независимо от того, адресовано ли оно непосредственно контрагенту по сделке; признание представляемым претензии контрагента; конкретные действия представляемого, если они свидетельствуют об одобрении сделки (например, полная или частичная оплата товаров, работ, услуг, их приемка для использования, полная или частичная уплата процентов по основному долгу, равно как и уплата неустойки и других сумм в связи с нарушением обязательства; реализация других прав и обязанностей по сделке); заключение другой сделки, которая обеспечивает первую или заключена во исполнение либо во изменение первой; просьба об отсрочке или рассрочке исполнения; акцепт инкассового поручения";

г) если речь идет о сделке, для которой соблюдение письменной формы является обязательным под страхом признания ее недействительной, одобрение сделки представляемым должно быть также выражено в письменной форме. При этом необязательно, чтобы одобрение сделки носило выраженный формальный характер, достаточно и того, чтобы воля представляемого на одобрение сделки была зафиксирована в письменной форме.

Подытоживая, можно сделать общий вывод о том, что нарушения, допускаемые при подписании гражданско-правовых сделок, могут оказывать различное влияние на их судьбу и потому должны оцениваться с учетом всей совокупности сопутствующих обстоятельств.