«В разумном государстве должно быть всё разумно…»

— Уважаемая Мария Ивановна! Как известно, в соответствии с частью 1-й статьи 24 действующих Основ законодательства Российской Федерации о нотариате , «нотариальная палата является некоммерческой организацией, представляющей собой профессиональное объединение, основанное на обязательном членстве нотариусов, занимающихся частной практикой».

В связи с этим наш первый вопрос: сколько человек сегодня состоит в возглавляемом вами учреждении?

— Прежде всего необходимо сказать, что Нотариальная палата Санкт-Петербурга была образована в 1993 году, после принятия упомянутых Основ. Тогда нотариусы стали переходить из государственной сферы в разряд частнопрактикующих лиц, и в итоге наш корпус увеличился более чем в два раза. Нас в Петербурге сегодня 290 человек. На последнем собрании, состоявшемся в мае 2005 года, мы приняли решение довести это число до трёхсот. Зачем это нужно? Ведь, в принципе, очередей к нотариусам нет. Дело в том, что по вопросам выдачи свидетельств о праве на наследство в отдельных микрорайонах спрос на нотариусов имеется. Здесь, правда, есть погрешность законодателя: в Основах (статья 35-я) перечислены действия, совершаемые нотариусами, занимающимися частной практикой. Но статья 36-я Основ оговаривает, что только нотариусы, работающие в государственных нотариальных конторах, «…выдают свидетельства о праве на наследство и принимают меры к охране наследственного имущества». А в Санкт-Петербурге ни одного го

сударственного нотариуса нет!

— Вообще ни одного?!

— Да. Правда, в той же статье есть ещё одна оговорка, которая допускает поручение названных нотариальных действий частному нотариусу совместным решением органа юстиции и нотариальной палаты субъекта Федерации. Так вот, именно Петербург был первым регионом, где в порядке эксперимента ведение наследственных дел было передано частнопрактикующим нотариусам. Нас сегодня 290, а наследственные дела ведет примерно 180 человек. Если бы Закон закрепил обязанность выполнять все виды нотариальных действий и, соответственно, работа по выдаче свидетельств о праве на наследство была бы равномерно распределена, то проблема с очередями и не возникала.

Новый проект Федерального закона о нотариате предусматривает именно такой подход. Но это пока не Закон.

— А этот документ в каком виде существует? Он, насколько нам известно, даже не внесён в Думу…

— Да, проект ещё не внесён в Государственную Думу, но он находится в активной проработке. И мы надеемся, что в ближайшие год-два этот Закон должен появиться, потому что старые Основы были приняты до ныне действующей Конституции Конституция и в их тексте много «белых пятен» и противоречий.

— Яркий пример какой-нибудь можете привести?

— Много таких мелочей, из которых складывается цепочка несуразностей. Нотариус на самом деле — лицо государево, поскольку он выполняет публично-правовую функцию от имени государства. А контроль со стороны государства за деятельностью нотариата записан только в отношении организации делопроизводства (часть 2-я статьи 9-й Основ).

— За каким государственным органом закреплена эта функция?

— Раньше это были органы юстиции, сейчас структуры Федеральной регистрационной службы при Министерстве юстиции (ФРС). И что же получается? Государство в лице названной ФРС наделяет нотариуса полномочиями, оно же выдаёт ему лицензию, но ни отозвать эту лицензию, ни обратиться в суд не может?! Здесь нет элементарной логики.

— То есть некий гражданин сумел стать нотариусом, после чего начал заниматься не очень благовидными делами, например удостоверять сделки с нарушением закона.

— В Основах (часть 1-я статьи 34-й) записано, что контроль за исполнением профессиональных обязанностей нотариусами, занимающимися частной практикой, осуществляют нотариальные палаты. Это замечательно, что так написано. И мы этот контроль осуществляем. Но, согласитесь, лицензию выдаёт не нотариальная палата, а органы ФРС, они же наделяют нотариуса полномочиями, издают соответствующий приказ. А в суд обращается с заявлением о лишении лица права на занятие нотариальной деятельностью палата. У государственных органов это право отсутствует.

— Получается так: государство выдало индульгенцию, а после этого умыло руки, как Понтий Пилат…

— Совершенно верно. На первых порах наше сообщество этому радовалось. Ну как же, полная свобода от чиновников. Сейчас, по прошествии времени, мы поняли, что это во вред нотариальному корпусу, потому что контроль и дисциплина в разумных пределах никогда и никому не вредили. Более того, нам сложнее решать многие вопросы на уровне негосударственной некоммерческой организации, коей является нотариальная палата. Если бы в данном вопросе было подспорье со стороны государства, то пользы было бы больше, а самое главное — и доверия к нотариату.

— Вернемся к вопросу о госнотариусах. Они где-нибудь сохранились в России?

— Да, существуют, в некоторых отдалённых районах, где деятельность частнопрактикующего нотариуса не может в полном объёме быть поставлена на самофинансирование. И тогда нотариусу выгоднее быть чиновником, получать зарплату. Сколько людей к нему придёт, ему все равно.

Сейчас ФРС поставила перед Федеральной нотариальной палатой такую задачу: не может ли палата, направив собственные средства или средства региональных палат, финансировать те районы, где не очень благополучно с самофинансированием нотариусов? Эти средства могут быть направлены на доплату к доходам нотариуса, приобретение для него офиса, компьютерной техники.

— И в таком случае вместо государственного появился бы частный нотариус, получающий специальную дотацию?

— Да. У нас есть проблемы в Вологодской области, в Карелии. Тем самым государственный нотариат будет окончательно ликвидирован. Поэтому в проекте Федерального закона о нотариате должно быть сказано только об одной организационно-правовой форме деятельности нотариуса — частной.

— С момента введения в действие с 1 января 1995 года первой части Гражданского кодекса Гражданский кодекс прошло более десяти лет, почти одиннадцать даже. Как известно, «экономическая конституция» сильно сократила перечень сделок, подлежащих обязательному нотариальному удостоверению. Тема тогда активно обсуждалась, помнится… Как это реально отразилось на деятельности нотариусов и продолжает ли отражаться до сих пор?

— Конечно отразилось. Причём, я бы хотела обратить внимание, что необходимо говорить не только и не столько о сделках. По моему мнению, идёт постепенное и необоснованное вытеснение нотариата из сферы гражданского оборота. Проиллюстрирую.

Первое. Мне кажется, единственный правовой институт в нашей стране, который в результате реформ прошлого десятилетия встал на ноги, это российский нотариат. Он ни копейки не просит у государства, при этом совершенно прозрачен с точки зрения налогообложения и доступен населению. Есть условия для приёма граждан без очередей, есть вся необходимая техника. Мы от «бумажки» перешли на бланк с несколькими степенями защиты. С точки зрения организации нотариального дела мы находимся на уровне европейских государств. Откровенно говоря, судебная реформа может похвастаться теми же результатами? Или милиция? Государство, кажется, должно радоваться, что приняло в целом удачное законодательство, оно должно всячески поддерживать нотариат и способствовать его дальнейшему совершенствованию.

Второе. Обстановка в нашем государстве характеризуется большим уровнем криминогенности и несметным количеством отмываемых денег. Происходит это потому, что не все имеющиеся на сегодня правовые инструменты, в том числе нотариат, используются рационально. Вот вам пример.

Когда рассматривался проект Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц» (позднее он поменял название и стал распространяться и на индивидуальных предпринимателей), мы, нотариусы, говорили о том, что видим себя участниками учредительных собраний организаций. Мы видим живых учредителей юрлица, а не мёртвые души, являемся свидетелями количества акций, их номинальной стоимости, оформляем протокол, свидетельствуем подлинность подписей, то есть по сути являемся очевидцами «рождения» юридического лица. Кстати, подлинник упомянутого протокола не только удостоверялся бы нотариусом, но и хранился у него. Представим себе: умер один из учредителей, а его наследник приходит к нам, после чего в ход идут все уловки со стороны других недобросовестных учредителей — и по уменьшению количества акций, и по уменьшению их номинальной стоимости, и по подделке протокола. Я уже не говорю о том, что 80 процентов почты в адрес палаты — это письма Межрайонной инспекции Федеральн

ой налоговой службы № 15, занимающейся регистрацией предприятий, в которых содержится просьба сообщить, оформлялось ли заявление о государственной регистрации такого-то ООО таким-то нотариусом. Только за август этого года мы выявили 85 подделок.

— То есть никаких заявлений просто не существовало в природе?

— Именно так. Очень часто встречаются случаи регистрации на подставных лиц, которые, кстати, вообще могут не подозревать о своем участии в рождении нового участника рынка. Тысячи фирм-однодневок, которые появляются только для легализации доходов и исчезают. Плюс уход от налогов. Кто-нибудь считал, сколько людей пострадало от такой, с позволения сказать, «коммерции»?

Второй момент. Суды завалены делами. Мы говорили тогда: в тех случаях, когда стороны приходят к соглашению, пусть суд закрывает дело и отсылает их к нотариусу — и нотариально удостоверенное мировое соглашение приносится в суд.

Третье. Совершенно ушли из практики исполнительные надписи. Это было большим подспорьем и для судебных исполнителей, и для судов, и для многих организаций.

Теперь о сделках. Как известно, сейчас активно развивается жилищное ипотечное кредитование, где заёмщиком является физическое лицо. И он один на один как в отношениях с кредитной организацией, так и со всем остальным миром. Когда нотариус удостоверял эти договоры, он выступал гарантом как одной, так и другой стороны. Для нас важнее защита прав лица физического. Ни для кого не секрет, что подчас гражданин в силу своей неосведомлённости подписывает кабальный договор. Кто выигрывает? Государство, население? Государство, на мой взгляд, может выиграть только тогда, когда оно заботится о каждом гражданине. Сделки в простой письменной форме посеяли огромное количество судебных тяжб. Хорошо, что у нас в Питере 90 процентов сделок проходит через нотариальное удостоверение. Скажу без ложной скромности, что в этом большая заслуга нотариального корпуса — как каждого отдельного профессионала, так и нотариальной палаты. Мы с самого начала сумели убедить и риэлтеров, и учёных, и адвокатов в необхо

димости прохождения сделки через нотариуса. Петербург — единственный регион, в котором держится такая высокая планка.

— Что, даже Москва?..

— Ни Москва, ни прочие субъекты Федерации. Есть регионы — Астрахань, Оренбург, Калуга, где вообще не оформляются нотариальные сделки.

Вот что любопытно: когда готовилась концепция изменений в гражданском законодательстве, все работавшие над ней учёные пришли к выводу, что в сделках, где хотя бы одной стороной является физическое лицо, нужно ввести обязательное нотариальное удостоверение. Но в окончательном варианте концепции такое предложение отсутствовало.

Договоры ипотеки ушли, купли-продажи тоже. Остались договоры рентного характера (в основном, с условием пожизненного содержания с иждивением), брачные договоры, алиментные соглашения, ряд других. Видимо, законодатель считает, что гражданам должна быть предоставлена возможность выбирать форму сделки — нотариальную или простую письменную. Если это игра в демократию, то она не для нашего государства. Когда цена слова будет одинакова с удостоверением документа, наличие выбора будет оправданно.

Я считаю, что сокращение количества юридически значимых действий, подлежащих обязательному нотариальному удостоверению, — большая ошибка, и я убеждена, что эта ошибка будет исправлена. У нас вообще всегда так: сначала наломаем дров, а потом начинаем разгребать.

Вот ещё пример. Сейчас активно муссируется вопрос о снятии высшего предела количества нотариусов, так называемой квоты. Минэкономики полагает, что в демократическом обществе нельзя устанавливать ограничения для желающих участвовать в каком-либо виде экономической деятельности, а соответственно, количество нотариусов ограничивать нельзя. Что произойдёт, если такой проект будет реализован? Нотариусы с Урала, из Сибири, с Кавказа переедут в Петербург и Москву. Возможность заработать в условиях городов повышенной деловой активности, разумеется, больше. Возвращаемся к теме наследственных дел.

Сейчас все нотариусы, ведущие их, закреплены — по буквам, по микрорайонам. Когда таких нотариусов будет не 180, как сейчас, а неизвестно (ни нам, ни ФРС) сколько, то беспорядок будет фантастический. Нам говорят, что над нотариусами восстановят в полном объёме госконтроль. Позвольте поинтересоваться: сколько в таком случае у нас будет этих контролеров, сидящих на шее налогоплательщика?

— Так, может, ради этого все и затевается?

— Мне думается, что в разумном государстве должно быть всё разумно. Если установившаяся система приносит пользу, она себя оправдывает, её надо развивать, а не ломать каждые десять лет. Для примера могу сказать: Латвия два года тому назад квоту отменила, а в этом году вернула…

— Потому что все нотариусы уехали в столицу?

— Да. Так зачем же опять своими граблями по своему же лицу? Почему не посмотреть, как пострадала чужая физиономия?

— Интересно получается. В маленькой Латвии при отмене квоты моментально возникла проблема отсутствия нотариусов в провинции. А в наших масштабах страшно представить…

— Поэтому я написала письмо Плигину Владимиру Николаевичу, председателю Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Госдумы, в котором обозначила лишь некоторые возможные проблемы.

— Известно ли, какие сделки чаще всего удостоверяются у нотариуса?

— В год петербургские нотариусы совершают более двух миллионов нотариальных действий. Больше всего удостоверяются сделки купли-продажи недвижимости. Это естественно, поскольку после приватизации квартир возникло желание улучшить свои жилищные условия, есть для этого достаточные средства, они вступают в долевое участие в строительстве нового дома и так далее. Одна квартира продаётся, другие покупаются, четыре-пять удостоверенных сделок за один раз.

Другой вариант: в своё время гражданин получил от государства квартиру, скажем, в Дачном. А теперь он хочет жить на Невском, финансы позволяют. Свобода передвижения и статус собственника сыграли определённую положительную роль в развитии рынка недвижимости. Этот процесс объективный, реальный.

Я уже говорила про 90 процентов сделок, проходящих через нотариуса. Что мы не удостоверяем? Например, переход квартиры от матери к сыну, от сестры к брату посредством дарения. Здесь вряд ли у кого возникнут сомнения в порочности сделки.

Считаю необходимым отметить, что и наше мнение, и позиция ГУФРС совпадают…

— ГУФРС – это…

— Главное управление Федеральной регистрационной службы, бывшее ГБР.

Правильную, на мой взгляд, позицию занимают и риэлтеры, которые отдают предпочтение нотариальной, а не простой письменной форме договора.

Есть небольшой объём сделок, связанных с рентными отношениями. В основном этот вопрос затрагивает людей пожилого возраста, продающих свои квартиры в обмен на пожизненное содержание. Откровенно говоря, мы недолюбливаем эти договоры…

— Почему?

— Знаете, тут очень сложные психологические отношения чужих друг другу людей. Вначале у каждого есть интересы, и эти интересы совпадают. Потом оказывается, что пенсионер недоволен размером содержания, а покупатель —состоянием здоровья контрагента. Всякие коллизии возникают, судебные споры — увы! — не редкость. Есть, кстати, случаи заключения таких сделок между бабушкой и внуком, дядей и племянницей. Это достаточно рационально, на мой взгляд.

И ещё. Несмотря на то, что обязательное нотариальное удостоверение ипотеки отменено, подавляющее большинство таких договоров всё-таки проходит через нотариуса. Банки чувствуют себя увереннее хотя бы потому, что нотариус прекрасно знает, какой пакет документов должен быть сформирован для регистрации обременений жилого помещения. Вторая сторона, заёмщик, очень часто изначально оговаривает, что кредит берётся при условии нотариального удостоверения.

Очень много стало брачных договоров. Этот вид, пришедший к нам с Запада, становится вполне обыденным делом. Например, он — богач, она — «золушка». И такой мужчина должен быть уверен в том, чтобы его супруга не наложила когда-нибудь свою руку на богатство, нажитое им без её участия, по крайней мере при его жизни. Иногда такой контракт заключается в преддверии расторжения брака, когда супруги хотят спокойно и мирно разделить совместное имущество.

Алиментных соглашений тоже достаточно. К сожалению, стопроцентно крепких браков не существует, количество разводов большое.

— Правильно ли широко распространённое убеждение о заключении брачных договоров исключительно среди очень богатых людей?

— Это убеждение не соответствует действительности. И я объясню почему. Например, родня невесты собрала деньги для вступления молодой семьи в долевое строительство, продав для этого старую машину, комнату в коммуналке, и не хочет, естественно, чтобы при разводе квартира делилась пополам.

— Ещё одна, несколько мрачноватая, тема. По общему правилу (статья 112-я ГК Гражданский кодекс Статья 112) именно нотариусы уполномочены на удостоверение завещаний. Насколько такая практика распространена в Петербурге?

— В год примерно 50 тысяч, причём с каждым годом завещаний становится всё больше. Вроде бы немного, но завещания, как правило, не каждый год составляются.

Не нужно, наверное, объяснять причины. Что было раньше завещать: швейную машинку и велосипед?! Сейчас есть и заграничная недвижимость, и дорогие автомобили, и счета в нескольких банках, в том числе в иностранной валюте, и целые комплексы предприятий, и акции…

Ежегодно мы выдаём порядка 80 тысяч свидетельств о праве на наследство. Согласитесь, тоже не маленькая цифра. Я должна отметить, что хоть законодатель и отдаёт предпочтение воле наследодателя, выраженной в завещании, практика не меняется: пока большинство свидетельств выдается родственникам, наследникам по закону.

— Кстати говоря, по третьей части Гражданского кодекса круг наследников был резко расширен, причём до наследования стала допускаться буквально «седьмая вода на киселе»…

— Да, сейчас имеют право наследовать и племянники, и двоюродные братья, и троюродные сёстры, и правнучки… Человек наживал имущество много лет, подчас непосильным трудом… Государству всё отдавать? Законодатель практически избавил казну от бремени получения выморочного имущества. Это, я считаю, справедливо.

Впрочем, полагаю, что этот психологический барьер мы скоро переступим, когда правосознание придёт в соответствие с социальными устоями, и тогда наследование по завещанию выйдет на первое место.

Вообще должна отметить, что в нашей работе вопросы наследства — самая интересная, но и самая спорная тема. Часто бывает, что, пока наследники не получили наследства, они относятся друг к другу хорошо. Как только они понимают, что одному перепало больше, а другой остался обделённым, начинается судебная тяжба.

Что меня иногда коробит, просто как человека. Одинокая старушка завещала свое имущество соседке, которая ухаживала, ходила в магазин, прибирала в доме, вообще последние годы была рядом. А родственники поздравляли с Новым годом и 8-м Марта. И вот старушка умирает, оставляя завещание в пользу соседки, а близкие родственники тем временем пускаются во все тяжкие, лишь бы признать умершую недееспособной. Когда я сталкиваюсь с такими людьми, я не могу преодолеть в себе отвращение к ним. Конечно, встречаются злоупотребления, и их необходимо пресекать. Но и не должно быть массового оспаривания завещаний, как это происходит сейчас. Меня ещё больше изумляет, когда по спору с завещанием, написанным лет семь назад, врач даёт заключение, в котором указывает, что де наследодатель последние два года не отдавал себе отчёта в своих действиях…

— А душеприказчики встречаются?

— Случается, что наследодатель на основании статей 1134–1136-й ГК Гражданский кодекс Статья 1134 Гражданский кодекс Статья 1135 Гражданский кодекс Статья 1136 назначает душеприказчика, то есть исполнителя завещания. Такая практика имеется.

— Представим себе следующую ситуацию: гражданин собирается обращаться с иском в защиту своей деловой репутации и идёт к нотариусу с просьбой заверить копию газетной публикации, в которой от этой самой репутации камня на камне не оставили.

— Нотариус не станет её заверять, ведь он свидетельствует верность копии документа, то есть это бумага должна быть исполнена с соответствующими реквизитами (дата и подпись, зачастую требуется исходящий номер и печать). У меня были случаи, когда посетители обращались с просьбой заверить текст закона.

— Как же поступить гражданину в том случае, когда экземпляр газеты он не может приложить к своему исковому заявлению, — оригинал он одолжил в общедоступной библиотеке и должен вернуть обратно?

— Вот библиотека и может сама заверить копию как хранитель подлинника и сделать отметку: «Подлинный экземпляр хранится в публичной библиотеке имени такого-то».

Часто бывает, что к нам обращаются граждане с просьбой заверить подпись на заявлении. Всё что нужно — расписаться в присутствии нотариуса. Конечно, нотариус не несёт ответственности за содержание удостоверяемого документа, хотя, мы, разумеется, всегда его прочитываем.

— В продолжение темы. Сейчас существует огромное количество электронных средств массовой информации. Допустим, на официальном Интернет-сайте компании опубликована информация о проведении собрания акционеров, потом факт такой публикации оспаривается. И заинтересованный субъект желает предъявить в суд бумагу, подтверждающую, например, нарушение сроков оповещения акционеров.

— При нотариусе субъект «заходит» на сайт, нотариус видит текст, делается распечатка. Он может засвидетельствовать на бумажной копии наличие электронного документа.

Кстати, в 2002 году был принят Федеральной закон «Об электронной цифровой подписи» . Пока он не очень активно применяется, но в Европе электронная подпись чрезвычайно распространена. Это перспективное направление нашей деятельности.

— Возникают ли проблемы в определении размеров «вознаграждения» нотариусов по удостоверяемой ими сделке, ведь в ряде случаев размер государственной пошлины и нотариального тарифа привязаны к стоимости договора (например, дарения)?

— Да, проблемы существуют, и их возникновение я отношу к недоработкам законодателя. По смыслу статей 333 Налоговый кодекс Статья 333 и 334 Налоговый кодекс Статья 334 Налогового кодекса Российской Федерации нотариусу должны быть предъявлены документы, подтверждающие стоимость имущества. Но какую? Инвентаризационную, рыночную?.. Если посмотреть последнее предложение части 2-й статьи 1115-й Гражданского кодекса Гражданский кодекс Статья 1115, то там указано следующее: «Ценность имущества определяется исходя из его рыночной стоимости». И когда наследников несколько и имущество нужно делить в равных долях, то рыночная оценка однозначно необходима. Если посмотреть Федеральный закон «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» , то вывод будет тот же. Но… Министерство финансов, Федеральная налоговая служба стоят на прямо противоположной позиции. И они открыто говорят о том, что мы, нотариусы, должны применять инвентаризационную стоимость, поскольку якобы при разработке и принятии НК имелась в виду именно она. Напрашивается

вопрос: почему тогда про это ничего не сказано в самом тексте Налогового кодекса?

И сейчас возникла коллизия, причем во всей России. И самое интересное заключается в том, что при оспаривании отказов в выдаче свидетельств о наследстве суды в одних случаях признают такой отказ незаконным, в других — наоборот, то есть соглашаются с необходимостью проведения рыночной оценки.

— Даже внутри системы судов общей юрисдикции нет единства?

— Да. Это лишний раз доказывает, что законотворцы не очень-то советуются со специалистами и не всегда думают о последствиях принятия правового акта.

Что мы вынуждены были сделать? Со стороны кажется, что каждый нотариус хочет заработать — и только; ему вроде бы выгодно указание в договоре максимальной стоимости имущества. Однако каждый из нас понимает, что может произойти в случае неправильного исчисления нотариального тарифа или госпошлины. Мы рассчитываем, что в ближайшее время в НК будут внесены необходимые поправки.

Кроме того, нужно учесть, что продавец и покупатель не стремятся указывать в договоре реальную стоимость продаваемой квартиры, чтобы и налог поменьше заплатить. В итоге в убытке государство: если нотариус взыскивает за удостоверение договора исходя из заведомо меньшей стоимости, то и сам он имеет меньший доход и меньше платит налогов с этого дохода.

И ещё вопрос: разве в нынешних условиях может существовать какая-то социалистическая форма оценки?

— В 90-е годы, как известно, была чрезвычайно распространена практика обозначения в договоре одной суммы, поменьше, и выдача на руки другой, побольше.

— И сейчас так же. Мне иной раз приходится объяснять клиентам: я всё понимаю, но не забудьте в расписке за получение денег указать ту же сумму, что и в договоре (пригодится для получения налоговой льготы в дальнейшем). И на оставшуюся сумму тоже расписка не помешает…

— Вся эта ситуация напоминает известное стремление забраться повыше на ель…

— И при этом не уколоться. Конечно, есть и другой аспект: умирает муж, его единственная наследница — вдова-пенсионерка, не располагающая большими ресурсами и, между прочим, даже освобождаемая от уплаты госпошлины.

Мне приходилось несколько раз коллегам из Франции, Германии объяснять, что из себя представляет инвентаризационная оценка. Они никак понять не могли, что это такое.

— Кто-нибудь вообще знает, откуда она взялась?

— Старый норматив советских времён. Кстати, в документах при купле-продаже нежилого фонда даже год до сих пор указывается: «По состоянию на 1966 год…». Поскольку официально рынка недвижимости в СССР не существовало, для расчётов, в том числе в суде, нужно было исходить из каких-то цен. Кому она сейчас нужна, ведь она даже не соответствует стоимости потраченного строительного материала?!

Самое интересное, что в Москве та же оценка совершенно другая, она значительно ближе к реальным ценам на рынке.

— С вопросом злосчастной инвентаризационной или в просторечии «бэтэишной» оценки связана приватизация. Известно, что 22 января 2005 года вступил в силу Федеральный закон «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации» , в соответствии с которым (пункт 1-й части 2-й статьи 1-й) с 1 января 2007 года бесплатная приватизация государственного и муниципального жилья уйдёт в прошлое. И многие наши сограждане, до сих пор сомневавшиеся в необходимости своего вхождения в класс собственников недвижимости, стали дружными рядами оформлять документы. Нам всем очень хорошо известно, какие очереди возникли на Галерном проезде, где находится главный офис бывшей ГБР. А вам работы не прибавилось?

— Конечно, прибавилось. Как только человек стал собственником, он включается в интенсивный оборот недвижимости. На самой же первой стадии оформляются доверенности на родственников, у которых есть время бегать оформлять документы, доверенности на агентства по приватизации для регистрации прав на недвижимость, отказы от приватизации по разным мотивам и так далее.

— Можете ли вы припомнить какой-нибудь забавный случай из собственной практики или практики ваших коллег?

— Всякие бывают случаи. Ко мне каждый день приходила некая дама и заверяла подлинность нового завещания. Сегодня родственник пришёл попить чаю, завтра не проявил внимания… В итоге в тот день, когда она «отписала» имущество государству, она и умерла. После неё осталась большая квартира в сталинском доме.

Иногда одинокие граждане приходят и хотят узнать: можно ли записать в завещании обязанность наследников содержать любимую собаку.

— И что — оформляете завещательный отказ?

— Да, Гражданский кодекс (статья 1137-я Гражданский кодекс Статья 1137) позволяет.

И вот недавно был случай. Посетительница захотела продать квартиру, где помимо неё есть ребёнок.

Я объясняю: у вас несовершеннолетний сособственник, без разрешения органа опеки и попечительства продать квартиру нельзя.

Она не понимает: квартира моя, я решаю! Говорю: получите разрешение органа опеки. Ни в какую! Я, дескать, на вас жаловаться буду. Адрес ФРС диктую — не устраивает, дайте телефон президента нотариальной палаты. Я, конечно, даю все координаты.

— Сейчас очень модной стала тема корпоративной этики и всего, что с ней связано. У адвокатов есть Кодекс профессиональной этики…

— И у нас есть такой документ.

— Прекрасно. Кто следит за его исполнением?

— В каждом регионе есть комиссия по профессиональной этике. Наша возглавляется очень уважаемым человеком, членом правления Светланой Алексеевной Бухтояровой.

— Были случаи, когда, если можно так выразиться, указывали на дверь?

— К сожалению, да. За прошедшие двенадцать лет в отношении десяти нотариусов возбуждались дела о лишении права на занятие нотариальной деятельностью. В отношении семи из них такие решения были приняты. Остальные — либо нас не поддержал суд, либо «обвиняемый» сложил обязанности добровольно.

Хотела бы сказать, что лишение лицензии — это всё-таки крайний акт. Есть и другие способы «воспитания». И это не только выговоры и замечания. Скажем, можем лишить права на получение ссуды за счёт средств палаты.

Практикуется и такой способ: в случаях поступления обоснованных жалоб, после проведённой проверки публикуем текст жалобы в ежемесячном информационном вестнике, распространяемом, правда, только среди наших членов.

Как вы сами понимаете, увидеть свою фамилию там никто не хочет. И наоборот, часто приходят благодарственные письма от клиентов. И они тоже публикуются. Регулярно проводим семинары.

К нашей гордости, могу сказать, что наш регион — единственный, где нотариусы боятся больше собственной палаты, чем государственных органов.

— Как вы оцениваете перспективы развития нотариата в России? Новый закон будет принят, пусть не в следующем году, через год. Что дальше?

— В принципе роль нотариата в России будет постепенно приближаться к общеевропейскому уровню. Во-первых, мы входим в Международный союз латинского нотариата, и это накладывает на нас определённые обязательства. И во-вторых, я повторю, что верю в разумность государственного подхода, государство обязано заботиться о доверии народа к себе. Должен же наступить порядок в стране! У государства уже есть механизмы — нотариат, адвокатура, ряд других, и они самому государству ничего не стоят. Я полагаю, что немного времени пройдёт, и всё встанет на свои места.

И потом. Мы все как-то вдруг оказались в новом мире. Конечно, сказывается инертность мышления. И среди нотариусов встречаются те, кто до сих пор считает, что их, как при советской власти, обязаны обеспечить работой, персоналом и всем остальным.

И самое главное. Если мы, живущие в этом жестоком мире, не утратим цену добродетели, порядочности, будем верны своему слову, то все встанет на свои места. Жалко, если я до этого не доживу.

— И последний вопрос. Как петербургский нотариат участвует в общественной жизни вообще и деятельности юридического сообщества нашего города в частности?

— Достаточно активно. Например, участвуем в деятельности Ассоциации юристов, членом которой являюсь не только я, но и Людмила Александровна Русакова.

Ещё для примера. Новогодний вечер в этом году мы проводим вместе с адвокатами.

— Вы имеете в виду новогодний бал в «Прибалтийской» 26 декабря?

— Именно. У нас работает Клуб нотариусов, куда входят не только нотариусы, но и члены их семей. Выезды на природу, боулинг, прыжки с парашютом. Среди нотариусов очень много любителей путешествий. 23 февраля проводим интеллектуальную олимпиаду, на которую приглашаем и наших коллег с Северо-Запада, и представителей других юридических профессий.

Конечно, помогаем по мере возможности нашим ветеранам (около 25 человек), хотя почти никто из них никогда не был членом нотариальной палаты — они были государственными нотариусами. Принято даже специальное положение об оказании материальной помощи. Случается, что к нам обращаются представители судейского сообщества за помощью в проведении похорон судей.

Мы шефствуем над школой-интернатом для слепых и слабовидящих детей имени Константина Карловича Грота. Гордость Ленинградского зоопарка, как вам, наверное, известно, — снежный барс Гуля. Она — тоже наша подопечная.

Ещё могу назвать. Известная организация «Friendship Force» («Сила в дружбе»). Многие нотариусы Петербурга принимают в её деятельности посильное участие. Я и некоторые из наших дам-нотариусов являются членами Клуба львиц, объединяющего в своих рядах представительниц делового сообщества.

Беседу вел Д.Ю. Ильин