Верховный суд раскрыл практику по трудовым и «пенсионным» спорам

Что случилось?

В третьем за 2018 год Обзоре судебной практики (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 14.11.2018) Верховный суд решил разъяснить некоторые вопросы, связанные с применением трудового законодательства и порядком пенсионного обеспечения граждан. Рассмотрим подробнее несколько дел, приведенных в документе, которые могут помочь кадровикам и юристам в работе.

К отношениям, имеющим признаки трудовых, применяются все требования ТК РФ

Верховный суд РФ включил в обзор дело № 66-КГ17-10. Это был спор между двумя гражданами, которые работали в организации на основании гражданско-правовых договоров, и их нанимателем. Работники устроились работать в одну коммерческую организацию, прошли необходимое обучение, инструктаж, проверку знаний, аттестацию. Между ними и руководством существовали договоренности:

• о выполнении должностных обязанностей;
• о размере и сроках выплата зарплаты;
• об оплате служебных командировок и выплате суточных.

Они сдали на работу трудовые книжки и стали работать. Правда, подписали с ними не трудовые договоры, а договоры подряда. Но это работников не смутило. Они ездили в командировки, получали суточные и зарплату. И так продолжалось до тех пор, пока один из работников не получил травму на производстве. Пострадавшему отказали в положенных выплатах, поэтому он обратился в государственную инспекцию труда. ГИТ провела проверку организации-работодателя, а руководитель дал письменные пояснения о том, что эти граждане не были официально трудоустроены в организацию по трудовым договорам. Работодатель настаивал, что таким не является, так как между сторонами имели место только гражданско-правовые отношения. Работники с этим не согласились и обратились в суд. В иске они указали, что, по их мнению, договоры подряда носят признаки трудовых договоров, поэтому просили признать контракты заключенными. Работники просили суд обязать организацию оформить их на работу, рассчитать и оплатить страховые взносы на обязательное социальное, пенсионное и медицинское страхование. Также они хотели получить акт о несчастном случае на производстве и положенную выплату.

Суды первоначально разошлись во мнениях — первая инстанция поддержала работников, а апелляция — работодателя (заказчика). Но Верховный суд с этим выводом не согласился. В документе, в частности, сказано:

Вывод о наличии между сторонами гражданско-правовых отношений по договору подряда сделан судом апелляционной инстанции без применения норм Гражданского кодекса РФ о договоре подряда (гл. 37), без установления его содержания и признаков в сравнении с трудовым договором и трудовыми отношениями.

Судьи также напомнили, что по нормам статьи 67 Трудового кодекса РФ трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя. Отсутствие в штатном расписании должности само по себе не исключает возможности признания отношений трудовыми. Если целью договора подряда является не выполнение работы как таковой, а получение результата для заказчика, то его можно признать трудовым. Ведь когда устанавливаются трудовые отношения, работник:

• принимает на себя обязанность выполнять работу по определенной трудовой функции;
• подлежит включению в состав персонала работодателя;
• подчиняется установленному режиму труда;
• действует под контролем и руководством работодателя.

В спорной ситуации истцы работали как члены коллектива организации и подчинялись трудовому распорядку. Поэтому ВС поддержал работников и указал, что если отношения сторон фактически складываются как трудовые, то независимо от их юридического оформления к ним применяются положения трудового законодательства. Это также следует из разъяснений, содержащихся в абзаце третьем п. 8 и в абзаце втором п. 12 постановления Пленума ВС РФ от 17 марта 2004 г. N 2.

Достижение предельного возраста пребывания на службе

Также ВС РФ привел в Обзоре №3 дело № 81-КГ17-19, в котором водитель Федеральной противопожарной службы подал иск к своему работодателю о признании незаконным приказа об увольнении, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда. Дело в том, что когда истцу исполнилось 45 лет, работодатель заключил с ним срочный контракт до 2020 года. Но в конце 2015 года водителя уведомили об увольнении в связи с достижением предельного возраста пребывания на службе. Поскольку учреждение не издало приказ об увольнении, сотрудник продолжил работать.

Так он отработал 7 месяцев, после чего его снова уведомили об увольнении и на этот раз издали соответствующий приказ. Истец счел увольнение неправомерным, так как срок срочного трудового договора еще не истек. При этом по решению военно-врачебной комиссии его признали годным к прохождению государственной службы.

Суды двух инстанций признали увольнение законным, но ВС РФ с этим не согласился. Судьи указали, что:

Заключение срочного служебного контракта с сотрудником, достигшим предельного возраста пребывания на службе, исключает возможность увольнения такого сотрудника до истечения срока продления службы по инициативе его руководителя по основанию достижения им предельного возраста пребывания на службе.

Поэтому, если сотруднику, достигшему предельного возраста, продлили контракт на определенный срок, то он должен продолжать работать до окончания срока продления. В итоге дело было отправлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции

Выплата пенсии по случаю потери кормильца

Еще один спор из Обзора по делу № 16-КГ18-1 касается права на получение пенсии по случаю потери кормильца. В суд подала иск к отделению Пенсионного фонда России студентка, которой отказали в продлении пенсии по случаю потери кормильца, которую она получала до 18 лет. Поскольку она обучалась на очной форме в государственном медицинском колледже, она считала, что имела право на получение пенсии. Но в ПФР указали, что так как учебное заведение расположено на территории Казахстана, то является иностранным образовательным учреждением. А у студентки нет направления на обучение в соответствии с международным договором РФ. Истица просила суд назначить ей страховую пенсию по случаю потери кормильца.

Суды вновь разошлись во мнениях — суд первой инстанции иск удовлетворил, а апелляция отменила его решение. Новым решением апелляционный суд отказал в удовлетворении требований. Но ВС РФ с этим не согласился. Судьи привели позицию Конституционного Суда РФ, изложенную в постановлении N 18-П по делу о проверке конституционности п. "а" части третьей ст. 29 Закона от 12 февраля 1993 г. N 4468-I. В нем суд указал, что:

Лишение достигших 18 лет и обучающихся в иностранных образовательных учреждениях тех детей умерших (погибших) военнослужащих, кто самостоятельно (без направления на учебу) поступил в иностранное образовательное учреждение и получает в нем образование по очной форме, в отличие от лиц, направленных на учебу в иностранные образовательные учреждения в соответствии с международным договором Российской Федерации, права на получение пенсии по случаю потери кормильца до окончания обучения, но не дольше чем до достижения возраста 23 лет, означало бы установление необоснованных различий в условиях приобретения права на получение пенсии по случаю потери кормильца лицами, относящимися к одной и той же категории (обучающиеся в иностранных образовательных учреждениях совершеннолетние дети умерших (погибших) военнослужащих, проходивших военную службу по контракту), исключительно в зависимости от способа поступления в иностранное образовательное учреждение.

Поэтому ВС РФ указал, что дети, потерявшие родителей, обучающиеся по очной форме обучения в образовательных (в том числе иностранных) организациях, должны получать пенсию по потере кормильца до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения 23 лет. Способ поступления значения не имеет.