Банкротство юридических и физических лиц традиционно вызывает много дополнительных вопросов и, даже, исков во время проведения необходимых процедур. Важную роль для разрешения таких ситуаций играет позиция, высказанная по аналогичным делам Верховным судом РФ. Этой зимой ВС РФ, как раз поставил точку в нескольких делах, которые могут в дальнейшем стать образцами для арбитров.
1. Залоговые кредиторы без преимущества
Между двумя хозяйствующими субъектами был заключен договор, условия которого были нарушены одной из сторон, в ответ вторая сторона потребовала наложить арест на имущества должника. По общему правилу такой кредитор, в интересах которого был наложен запрет на распоряжение имуществом должника, обладает правами и обязанностями залогодержателя с момента вступления в силу решения суда об удовлетворении его требований. Однако, сохранятся ли такие права в случае открытия процедуры банкротства в отношение должника? Верховный суд считает, что нет.
Суть спора
В рамках дела о банкротстве акционерного общества, организация обратилась в арбитражный суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника ее требования, как требования, обеспеченного залогом имущества должника. Свои претензии кредитор обосновал тем, что спорное требование было основано на частично неисполненном должником решении арбитражного суда о взыскании задолженности. В рамках этого дела суд принял обеспечительные меры в виде наложения ареста на имущество акционерного общества в пользу организации, а судебный пристав-исполнитель, в свою очередь, вынес постановление о наложении ареста на конкретное имущество, принадлежащее должнику, а именно: производственные и офисные здания, два земельных участка и транспортные средства.
Решение суда
Определением арбитражного суда первой инстанции требование кредитора было признано обоснованным, задолженность перед ним была включена в реестр требований кредиторов должника с удовлетворением в третью очередь, как требование по основному долгу, обеспеченное залогом имущества должника. Другой кредитор остался таким решением недоволен и подал апелляционную жалобу. Однако, арбитражный апелляционный суд ее отклонил, а решение суда первой инстанции оставил без изменения. Аналогичную позицию занял окружной арбитражный суд. Но кредитор обратился с жалобой в Верховный суд, в которой просил отменить предыдущие судебные акты и включить организацию в реестр требований кредиторов должника с удовлетворением в третью очередь на общих основаниях.
Верховный суд определением от 27.02.2017 N 301-ЭС16-16279 по делу N А11-9381/2015 решения судов низших инстанций отменил в части, касающейся признания требования организации обеспеченным залогом имущества должника. Судьи отметили, что:
В пункте 5 статьи 334 Гражданского кодекса РФ законодатель лишь приравнял права взыскателя к правам залогодержателя, не указав на то, что в связи с введением запрета на распоряжение имуществом возникает полноценный залог. Более того, как следует из буквального смысла указанной нормы, правила о возникновении прав залогодержателя действуют, если иное не вытекает из существа отношений залога.
В связи с этим, арбитры сослались на нормы Федерального закона о банкротстве, который определяет, что преимуществом по отношению к другим кредиторам в деле о несостоятельности обладают те кредиторы, обязательства должника перед которыми обеспечены залогом. Однако, при недостаточности имущества для распределения между всеми кредиторами должника такой приоритет возникнет только при ординарном залоге. Статьей 334.1 ГК РФ определено, что такой залог возникает на основании договора либо закона (пункт 1 статьи 334.1 Гражданского кодекса), то есть когда используются стандартные гражданско-правовые меры обеспечения самого гражданского обязательства. Права же залогодержателя, определенные нормами статьи 334 ГК РФ в большей части, возникают из процессуальных правоотношений (включая обеспечительные меры, принятые судом), только при наличии усмотрения со стороны государственного органа (не являющегося стороной материальных отношений), который определяет перечень имущества, в отношении которого может быть наложен запрет, а также выявляет основания для введения запрета, определенные правовым актом, регулирующим процедуру ареста. В связи с чем Верховный суд отметил, что подобные меры по аресту, выступают не способом обеспечения исполнения обязательства как такового, а являются особым механизмом, направленным на фактическую реализацию подтверждающего обязательство акта государственного органа о взыскании задолженности, поэтому действуют в рамках общих правил исполнения.
2. Кредитор может получить контроль над должником, если погасит его обязательства перед третьими лицами
В ходе банкротства возможно исполнение просроченного обязательства должника третьим лицом. Если таким лицом окажется один из кредиторов, он может получить полный контроль над процедурой наблюдения, а значит в перспективе над организацией должником. Такие действия прав других кредиторов не нарушают, поэтому злоупотреблением не являются. К такому выводу пришел Верховный суд.
Суть спора
В отношении организации был подан иск об открытии процедуры банкротства, поскольку она имела подтвержденную судебными актами суда общей юрисдикции непогашенную задолженность по выплате выходного пособия перед тремя бывшими работниками. Однако, еще до начала судебного заседания по рассмотрению обоснованности требования заявителей о введении процедуры наблюдения, эта задолженность была погашена в полном объеме путем внесения денежных средств в депозит нотариуса. Данное действие осуществила не сама организация, а другое юридическое лицо. В результате, суды первой и апелляционной инстанций, руководствуясь положениями Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" и Гражданского кодекса РФ пришли к выводу, что оснований ля введения процедуры наблюдения в отношении организации нет. Кредиторы обжаловали эти акты в кассационной инстанции.
Решение суда
Постановлением Арбитражного суда Московского округа от судебные акты были отменены, а дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.Судьи указали, что в действиях юрлица, погасившего долг перед работниками содержатся признаки злоупотребления правом, как это определено в статье 10 ГК РФ. Суд решил, что на самом деле организация преследует цель лишить граждан статуса заявителей по делу о банкротстве, в том числе в части полномочий по представлению кандидатуры арбитражного управляющего. Однако Верховный суд, куда была передана на дальнейшее рассмотрение жалоба организации, с такой позицией не согласился. В определении от 25.01.2017 N 305-ЭС16-15945 по делу N А41-108121/2015 судьи отметили, что суды низших инстанций применили верное толкование норм статьи 313 ГК РФ, которая допускает возможность исполнение просроченного обязательства на стадии проверки обоснованности заявления о признании должника банкротом, третьим лицом.
Кроме того, арбитры отметили, что кассация не учла того обстоятельства, что нормы ФЗ о банкротстве определяют законный материальный интерес любого кредитора должника, как наиболее полное итоговое погашение заявленных им требований. Все предоставленные кредиторам права, а также инструменты влияния на ход процедуры несостоятельности направлены на способствование достижению названной цели. В связи с этим, факт погашения задолженности в полном объеме до введения первой процедуры несостоятельности, не свидетельствует о злоупотреблении правом со стороны организации. В тексте постановления, в частности, сказано:
Поведение организации носит защитный характер и не направлено на причинение вреда вовлеченным в процесс о несостоятельности лицам, что в целом является ожидаемым от любого разумного участника гражданского оборота и соответствует стандарту добросовестности. Бывшие же работники, напротив, утратили разумный мотив в обжаловании судебных актов по настоящему обособленному спору, главная цель их участия в процедуре банкротства должника достигнута - денежные средства получены.
3.Заявление о банкротстве может подать не только кредитная организация
Любая организация или физическое лицо имеет право подать заявление о признании должника несостоятельным (банкротом), введении в отношении него процедуры наблюдения, а также о включении требований в реестр требований кредиторов. Отсутствие у такого заявителя статуса кредитной организации не влияет на такое право. Об этом напомнил в своем решении Верховный суд РФ.
Суть спора
Торговая организация обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании акционерного общества несостоятельным (банкротом) и введении в его отношении процедуры наблюдения и включении в третью очередь реестра требований кредиторов задолженности. Кроме того, организация предложила на утверждение кандидатуру временного управляющего из числа членов межрегиональной саморегулируемой организации арбитражных управляющих.
Решение суда
Суды трех инстанций отказали организации во введении наблюдения в отношении АО, сославшись на то, что заявитель-торговая компания не выполнила условия, определенные в статье 39 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", согласно которым у кредитора возникает право на обращение с заявлением о признании должника банкротом после вступления в законную силу решения суда о взыскании денежных средств. Если же задолженость возникла в результате неисполнения условия кредитного договора, на что прямо указывала организация-заявитель, то у нее должен быть соответствующий статус кредитной организации, так как только для них законодательством предусмотрен специальный порядок.
Верховный суд, куда обратился кредитор, с такими выводами коллег не согласился. В определении от 12 октября 2016 г. N 306-ЭС16-3611 судьи отметили, что Федеральным законом от 29.12.2014 N 482-ФЗ были внесены изменения в статью 7 ФЗ о банкротстве, в соответствии с которыми теперь право на обращение в арбитражный суд возникает у конкурсного кредитора - кредитной организации с даты возникновения у должника признаков банкротства, без представления в суд, рассматривающий дело о банкротстве, вступившего в законную силу судебного акта о взыскании возникшего долга в общеисковом порядке. Однако судьи считают, что:
Подобное толкование норм статьи 7 ФЗ о банкротстве как обусловливающего возможность обращения с заявлением о признании должника банкротом (без представления судебного акта) только в связи с наличием у заявителя статуса кредитной организации, являлось бы нарушением принципа равенства, поскольку предоставляло бы кредитным организациям ничем не обусловленные преференции при инициировании процедуры банкротства.
Тогда как, согласно неоднократно высказанной позиции Конституционного Суда РФ, толкование закона правоприменителем не должно приводить к нарушению закрепленного в статье 19 Конституции РФ принципа равенства. Поэтому, в качестве критерия, допускающего возбуждение дела о банкротстве в специальном порядке, суд предложил рассматривать не сам статус кредитной организации, обращающейся с соответствующим заявлением, а реализуемую ею деятельность по осуществлению банковских операций на основании специального разрешения (лицензии) Банка России. Кроме того, суды должны проверять, являются ли требования заявителя следствием реализации специальной правоспособности кредитной организации или связанными с ними требованиями (например, из обеспечительных сделок), и при установлении таковых - разрешать по существу вопрос об их обоснованности и введении процедуры несостоятельности.
4. Банк убытки акционеров после процедуры банкротства не возмещает
Акционеры кредитной организации не могут требовать от нее возмещения убытков, причиненных им действиями сотрудников банка, которые привели к процедуре санации. Такие требования не предусмотрены нормами Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", как указал Верховный суд.
Суть спора
Несколько коммерческих организаций, которые являлись акционерами АО банка, обратились в арбитражный суд с исковым заявлением о взыскании с банка бытков, которые были причинены действиями сотрудников менеджмента кредитной организации, которые занимались выводом активов и искажали финансовую отчетность, в результате чего оказались размыты доли их акций.
Решение суда
Суды трех инстанций во мнениях разошлись, и точку в споре поставил Верховный суд. В определении от 5 декабря 2016 г. N 305-ЭС16-10038 судьи указали, что банк был лишен лицензии и в его отношении была введена процедура наблюдения. По нормам статьи 7 Федерального закона от 27.10.2008 N 175-ФЗ "О дополнительных мерах для укрепления стабильности банковской системы в период до 31 декабря 2014 года" приказом ЦБ РФ уставной капитал банка был уменьшен до 1 (одного) рубля. Поэтому, акционеры, владевшие 9,33% и 9,99% акций, не смогли принять участие в приобретении акций дополнительного выпуска, а уставный капитал ответчика был увеличен с помощью привлеченных средств третьих лиц. Поэтому они понесли реальные убытки, так как после санации их доля составила 0,000000001%.
Однако, Верховный суд пришел к выводу, что:
К спорным отношениям между эмитентом акций и его акционерами не могут быть применены положения статьи 393 Гражданского кодекса РФ, регулирующей возмещение кредитору убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, и положения статей 309, 310 Гражданского кодекса Российской Федерации, а должны быть применены положения пункта 1 статьи 96 Гражданского кодекса Российской Федерации и аналогичные ему положения пункта 1 статьи 2 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", согласно которым акционеры не отвечают по обязательствам общества и несут риск убытков, связанных с его деятельностью, в пределах стоимости принадлежащих им акций.
Поэтому ВС РФ отменил все ранее принятые судебные акты и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
